В книге Бытия, среди прочих событий и героев, есть один, загадочность которого оставляет много вопросов до сего дня. Это полулегендарный Мелхиседек, царь Салима. Кем был человек, совместивший в себе титул царя и первосвященника, человек, который по чину почитается выше Авраама? Сведений об этом крайне мало. Тем не менее, в истории, гораздо ближайшей к нашим дням, есть герой, который достаточно претендует на то, чтобы быть наследником Мелхиседека по чину. Он также, пребывая в архиерейском сане, фактически возглавил Московское государство в самый сложный период его существования - собирания земель вокруг Москвы, и возвышения ее до правящего града.
Будущий великий святой родился в семье боярина Федора Бяконта, уроженца Чернигова, выходца из простых людей. Федор основал несколько знатных боярских родов, в числе которых Игнатьевы и Плещеевы. Будучи первым боярином в своем родном городе, он был известен и в Москве: при переезде боярина в будущую столицу, Даниил Александрович (будущий св. Даниил Московский) наделяет Федора богатыми землями: вотчинным селом Федоровским, и угодьями в нынешнем Подольском районе, где тот основал село Васильевское.
Расторопный и неглупый боярин пришелся в Москве ко двору и добился высоких чинов. Приближенный к Даниилу Александровичу, он также отличился при его детях: Юрии Даниловиче и Иване Даниловиче. Федор Бяконт вполне претендовал на роль собинного друга семьи московских правителей: он даже замещал последних на престоле во время их отлучек в Орду. Можно сказать, что род Бяконтов прочно занял свое место в окружении правящей верхушки задолго до становления Елевферия (по другим данным - Симеона) , в иночестве Алексия, митрополитом Московским. Не случайно его крестным отцом стал Иван Калита.
Кроме старшего, Елевферия, родившегося между 1292 и 1304 годами, в семье боярина Федора было еще четыре сына и две дочери: Феофан, Матвей, Константин, Александр, Иулиания и Евпраксия. Все они заняли видные места в истории Руси, а затем и России, многие из них стали родоначальниками известных боярских и дворянских фамилий.
Сам юный Елевферий с детства задумывался о Боге, однако не оставлял обычных мальчишеских забав и игр. Бытует такое благочестивое предание, что во время ловли птиц самодельным силком, двенадцатилетний «охотник» задремал, а во сне явственно услышал голос: «Алексий! Что напрасно трудишься? Ты будешь ловить людей». С тех пор мальчик сильно внутренне изменился и стал более прилежать к уединению и молитве, чем к беготне и увеселениям.
В распоряжении Елевферия была обширная домашняя библиотека и лучшие учителя, нанятые знатными родителями, так что отрок быстро выучился чтению и грамоте, получив очень хорошее домашнее образование.
И все же тяга к Богу пересиливает стремление пользоваться плодами мирской богатой жизни, и в 1320 году юноша принимает решение уйти в монастырь. Он выбирает Богоявленский монастырь в Москве, в районе современного Китай-города, где принимает постриг с именем Алексий и становится учеником старца Геронтия. Стоит сказать, что там же в то время подвизался Стефан, брат преподобного Сергия, с которым новопостриженный Алексий водил крепкую духовную дружбу. От него молодой монах и узнал об отшельнике Сергие, что подвизается на горе Маковец.
Вскоре митрополит Феогност обращает внимание на подающего надежды Алексия, и понимая, что ему, по происхождению греку, нужен русский помощник, забирает его к себе и поручает ведать делами церковного суда. Для работы у митрополита, новоиспеченный наместник осваивает греческий язык и письмо. Свое послушание подле владыки он несет в течении двенадцати лет. На высокой должности Алексий не забывает старого друга и хлопочет о возведении Стефана во игумены Богоявленской обители. Помнит будущий святитель и о радонежском игумене, благодаря чему Маковецкий Троицкий монастырь становится известным в столице.
За некоторое время до смерти митрополита Феогноста, Алексий становится епископом Владимирским и его викарием, а затем и преемником. В деле утверждения приемничества видную роль сыграл великий князь Иван Красный, с которым Феогност держал по этому вопросу особый совет. По смерти предыдущего владыки, следующий, Алексий, отправляется в Константинополь на официальное поставление на русский митрополичий престол. Однако, византийский император и патриарх Филофей задерживают кандидата у себя на целый год, желая убедиться, таков ли он на самом деле, каким его, в свое время, отрекомендовал покойный Феогност в своем послании патриарху.
И в 1354 году Алексий становится митрополитом Киевским и всея Руси (по другим данным кафедра была перенесена из Киева во Владимир). Через два года ему пришлось улаживать внутрицерковный конфликт, связанный с притязаниями митрополита Литовского и Галицкого Романа на церковную власть в Киеве.
Пришлось вторично обращаться в Константинополь, где положили конец распрям: Роману отходила митрополия малой Руси без Киева, Алексию оставалась власть над подавляющей территорией Руси и титул всечестного митрополита и экзарха.
На обратной дороге из Константинополя корабль с русским митрополитом настигла страшная буря. Отчаявшись спастись, он взмолился ко Господу о помощи и пообещал по прибытии домой построить храм во имя того святого, в день которого он вернется на Русь. Вскоре Алексием был основан монастырь во имя Спаса Нерукотворного в Москве. Имея тесную дружескую связь с преподобным Сергием Радонежским, правящий архиерей просит его отпустить своего ученика Андроника в столицу, и делает его игуменом монастыря, по чьему имени вскоре и сама обитель получает свое название- Спасо-Андроников монастырь. Также владыка содействует устроению Чудова и Симонова монастырей, оказывает существенную помощь ученикам святого Сергия в устроении их обителей.
Как раз в это время на Руси бушует страшное поветрие чумы. Из Крыма через земли Орды, к 1352 году оно добралось и до наших пределов. Число жертв заразы было настолько велико, что их негде хоронить, а зачастую, не кому отпевать - умирают также священники и монахи. В числе прочих от чумы скончался новгородский епископ Василий, не побоявшийся прибыть во Псков и обойти город крестным ходом. Также и другие архипастыри стали жертвой чумы, что повлекло за собой перестановки: в ряд городов, таких, как Рязань, Смоленск, Ростов были назначены новые владыки.
Также не утихали и споры относительно церковного управления, территориального подчинения и юрисдикции. Епископ Сарайский Афанасий много лет вел тяжбу с рязанской епархией по поводу земель возле реки Великая Ворона, а также земель Червленого яра. Можно сказать, что эта тяжба длилась уже около столетия и передавалась по наследству от владыки к владыке. Митрополит Алексий не стал продолжать долгих разбирательств и инициировать специальное расследование вопроса, как до него это делал Феогност, а особой грамотой оставил спорные территории за Рязанью. После нескольких попыток возобновить спор, Афанасий был удален из Сарая за вмешательства в дела другой епархии, вместо него же в 1356 году назначен епископ Иоанн.
Кстати, с Сараем и с самой Ордой у митрополита Алексия было связано достаточно событий, чтобы остановиться на этом подробнее.
В 1357 году старшая жена хана Джанибека Тайдула лишилась зрения. Тогда уже слава Алексия, как человека добродетельного, мудрого и пламенно верующего, распространилась далеко за пределы Руси. Достигла она и татарских становищ. Джанибек писал московскому князю: „Если по его молитвам исцелеет моя жена, то ты в мире со мною будешь; если не пошлёшь его ко мне, то с огнём и мечом пройду по твоей земле“. Митрополиту Московскому и всея Руси пришлось собираться в дорогу.
Перед отправлением в длительный путь был отслужен молебен у мощей святителя Петра, митрополита Московского. Тогда произошло чудо – как бы предзнаменование того, что Господь благоволит и содействует митрополиту нынешнему: у мощей его великого предшественника сама собой загорелась свеча. Часть этой свечи Алексий раздал присутствующему на богослужении народу, другую - оставил себе и отправился с ней в Орду.
В то время, как московский владыка добирался до татарских территорий, Тайдуле приснился сон, где он предстал перед ослепшей ханшей в архиерейском облачении с другими священниками и сослужащими. Прекрасно понимая трудности дальней дороги, Тайдула приказала изготовить все детали священной одежды такими, какими она их видела во сне прямо здесь- в Орде. Русского митрополита встречали с великими почестями. После молитвы он зажег половину свечи, чудесно воспламенившуюся в Успенском соборе, окропил болящую святой водой и ханша тут же прозрела.
В благодарность за спасение Джанибек подносит Алексию богатые дары, Тайдула дарит золотой перстень, который до сих пор хранится в патриаршей ризнице в Москве. С этих пор ханша становится защитницей интересов Православной Церкви в Орде и всячески покровительствует московскому митрополиту. Считается, что московский Чудов монастырь заложен Алексием именно в память о чудесном исцелении жены татарского хана.
Бытует другая версия событий, которую тщательно пестуют историки-атеисты: якобы слепота была искусно имитирована с целью инсценировки чуда, а сама Тайдула была не старшей женой, а мамой Джанибека, в руках которой была сосредоточена реальная власть. Театральный розыгрыш был нужен для того, чтобы отвлечь внимание от больного хана, по смерти которого последовала бы неминуемая смута, и оставить власть в руках Тайдулы. Если принимать во внимание эту версию, инсценировка преследовала своей целью укрепление отношений Орды с Москвой через верховного архиерея всей Церкви, в противном случае не понятна политика покровительства. Но так ли нужен был татарам союзник, который и сам-то едва вставал с колен?
У крепнущего посредством мудрых голов московского княжества были очень серьезные внутренние враги - ближние и дальние соседи. Кроме того, с запада подходил упорный и хитрый противник - литовский князь Ольгерд, амбиции которого простирались и до самой Москвы. Это его ставленником был митрополит Литовский и Галицкий Роман, оспаривавший право на первосвятительский престол Руси в Константинополе. Говорят, Ольгерд не скупился на внушительные суммы и дорогие вещи в подарок византийскому патриарху, но тот остался непреклонен. Далеко идущим планам Ольгерда иметь в Москве пролитовского епископа не суждено было сбыться. Так что Московскому княжеству было далеко до статуса сильного политического союзника- слишком во многих внутренних проблемах предстояло еще разобраться, да и до первого крупного поражения татарского войска на Куликовом поле было еще десять с лишним лет. Кстати, митрополит Алексий так и не дожил до этого события- он упокоился за два года до битвы.
Хан Джанибек был убит в том же году, когда митрополит Алексий исцелил Тайдулу. Есть даже сведения, что это произошло тогда, когда он еще только отправлялся из Орды на Русь. Вспыхнула смута. Так что по одним данным, московский митрополит уезжал с почестями, по другим- еле унес ноги, и то, благодаря заступничеству Тайдулы. Как бы там ни было, место Джанибека занял его сын Бердибек, который и инициировал убийство, а затем отправил на тот свет еще и 12 родственников, в том числе и братьев, претендующих на правление. Новый хан продержался у власти то ли два, то ли три года. В 1359 году он также был убит самозванцем Кульпой, выдавшим себя за чудом выжившего брата Бердибека. Тот тоже держится недолго, таким образом в Орде запускается механизм затяжных междоусобиц, в течении которых до 1380 года за власть борются 25 монгольских кланов.
На Руси к этому времени ситуация складывается никак не лучше ордынской. В 1359 году умирает московский великий князь Иван Красный. Власть номинально остается в руках его сына - малолетнего князя Дмитрия- будущего Дмитрия Донского, которому сейчас всего 9 лет.
Князь Иван Красный по многим вопросам управления советуется с митрополитом Алексием. Мудрое руководство владыки нередко оборачивается политическими удачами для князя. В частности, ярлык на великое княжение московский правитель добывает с его помощью. Однако также он понимает, что наследники княжества, Дмитрий и Иван (будущий Иван Малый, князь звенигородский) - всего лишь дети, и после его смерти московский престол будет захвачен, если не соседями, так Ольгердом, давно топтавшемся на пороге. В этих условиях единственно верным решением было перепоручить юных князей опеке митрополита Алексия, а также передать всю московскую власть в его руки, что и было сделано. Так митрополит Московский и всея Руси стал фактическим правителем Московского государства, и показал себя очень сильным и волевым правителем, что мы скоро увидим.
Новый татарский хан Навруз, свергнувший Бердибека, передает ярлык на великое княжение Дмитрию Константиновичу Суздальскому, за которым стояла Новгородская республика и ростовский князь Константин Васильевич. Причина такой немилости по отношению к малолетнему Дмитрию Ивановичу состоит в том, что митрополит Алексий, действуя от имени князя, пошел на дипломатическое сближение с Мамаем - темником Бердибека, в руках которого была сосредоточена власть в Орде того периода. Мамай не был Чингизидом, что особенно раздражало Навруза, как и богатые дары, подносимые ему московским посольством.
Чтобы оценить политическую ситуацию вокруг права на великое княжение, нужно учитывать, что междоусобные противостояния на Руси во многом зависели от смены власти в Орде, которая происходила достаточно быстро. От того, кто быстрее успеет выпросить ярлык у действующего на данный момент хана, зависит не только реальная власть в русском государстве, но и расстановка сил, и границы княжеств, и вассально-даннические отношения, и прирост казны. В целом, не уводя разговор далеко от первоначальной темы, можно сказать следующее: как трясло Орду, так трясло и Русь. Но так или иначе, из всей истории дипломатических перипетий можно выделить двух основных противников: Московское княжество и Суздальское княжество.
Заменивший Навруза на ханском престоле Мурат в 1362 году отдает ярлык на великое княжение Дмитрию Ивановичу, и московское войско выгоняет Дмитрия Константиновича из Владимира, тот удаляется в Суздаль, где ждет очередной смены власти в Орде, чтобы снова попытать удачи.
.jpg)
Однако Дмитрий Иванович, будущий Дмитрий Донской, помогает недавнему врагу Дмитрию Константиновичу вернуть Нижний Новгород, который к тому времени был захвачен его братом - Борисом Константиновичем Городецким, воспользовавшимся ослаблением власти Дмитрия Константиновича из-за противостояния с Московским княжеством.
Таким образом, между Москвой и Суздалем не только прекращается вражда, но и заключается прочный союз, скрепленный браком Дмитрия Ивановича Московского и младшей дочери Дмитрия Константиновича Суздальского Евдокии Дмитриевны, заключенным в 1366 году.
Когда началась усобица, Дмитрию Московскому едва исполняется 11 лет, когда заканчивается- 16. Само собой, разумеется, проводить тонкую дипломатическую игру с ханской ставкой в Сарае, отваживать врагов и заключать выгодные союзы подросток, пусть и княжеских кровей, не способен. Но за ним стоял митрополит Московский Алексий, которому тогда было глубоко за пятьдесят, и можно с достаточной уверенностью сказать, что юным князем мастерски руководила его твердая рука.
Попытаться расшатать Московское княжество пробовал отнюдь не только суздальский князь. Помимо него у будущего стольного града имелся куда более старый враг - Тверское княжество. Почти с полной уверенностью можно сказать, что митрополит Алексий был ровесником этого противостояния: оно началось во втором десятилетии четырнадцатого века, когда будущий владыка был восьми лет от роду.
Усобицу между собой начали московский князь Юрий Данилович и тверской князь Михаил Ярославович. По сути, сначала это было оспаривание друг у друга ярлыка на великое княжение, судьей в котором был татарский хан Узбек. Дальновидный Юрий Данилович женится на его сестре Кончаке, тем самым заручившись ханской поддержкой, и Михаил Ярославович отступается от великого княжения, так как ярлык теперь переходит к новоиспеченному деверю татарского правителя.
Однако после грабежей и бесчинств, устроенных московской ратью, в 1317 году Михаил Ярославович идет войной на князя Юрия и при поддержке сил татарского темника Кавдыгая, разбивая московское войско, берет в плен его жену, которая скоро умирает.
Юрий Данилович, естественно, бежит жаловаться в Орду, что впоследствии оборачивается казнью Михаила Ярославовича и подтверждением права на великое княжение для его московского врага.
Новый тверской князь, сын Михаила Ярославовича, Дмитрий Михайлович Грозные Очи продолжил борьбу с Москвой и прибег к политическим хитростям, которые, подчас, могут подействовать сильнее военных успехов. Он едет в Орду и рассказывает хану Узбеку о том, что его зять, Юрий Московский, утаивает часть собранной дани, предназначенной для Орды, сговорившись об этом с Кавдыгаем. Хан Узбек не ожидал такого поворота. Его гнев стоит Кавдыгаю головы, а Юрию ярлыка. Ярлык передается Дмитрию Михайловичу, но, говорят, случилось так, что Юрий Данилович оказался в том же месте в то же время. И перед ханом Узбеком они предстали одновременно. В порыве обвинений и праведного гнева, тверской князь зарубил князя московского, за что и сам тут же был казнен. Однако право великого княжения далее было передано Твери в лице брата покойного – Александра Михайловича. Тогда на дворе стоял 1325 год.
А уже через два года, в 1327, в Твери вспыхнуло стихийное восстание против ханского баскака Чолхана, или Шелкана, родственника Узбека (по разным данным, двоюродного или даже родного брата). Его предпосылками стали слухи, что монголы якобы собираются захватить в городе власть и обратить тверичан в свою веру, а произойти все это должно под праздник Успения.
Кто и с какой целью распространял эти слухи, а также кто был зачинщиком бунта, историки не выяснили до сих пор. Однако известно, что князь Александр Тверской не торопился успокаивать народ и наводить порядок. В результате охрана ордынского чиновника была перебита, он сам сожжен заживо, а ярость народа обрушилась на всех татар без разбора, кто в это время находился в городе: гибли татарские купцы и лавочники на городском торге, взбешенные горожане преследовали и добивали любого ордынца, кто, так или иначе, попадался на их пути.
В Москве к тому времени также правил новый князь – брат убитого Юрия Даниловича, Иван Данилович, позже ставший известным как Иван Калита. Он не преминул воспользоваться ситуацией и обернуть восстание в Твери себе на пользу. Он отправляется в орду и рассказывает обо всем хану.
Предприимчивый князь вскоре получает пятидесятитысячное татарское войско, которое объединяется московской ратью возле Коломны и вторгается в пределы тверского княжества. За разгром Твери он награждается ярлыком на великое княжение, большой денежной суммой, и, что гораздо важнее, полным доверием хана. Видно, два хитрых и дальновидных политика столковались между собой. Теперь Иван Калита получает единоличное право сбора дани для Орды со всех русских земель. Его политика по усмирению Твери способствует возвышению Москвы, а роль главного сборщика денег ставит в позицию контролера основных экономических потоков Руси.
Что же до Александра Михайловича Тверского, тот прекрасно понимает, что оказался между двух огней: теперь к его старому врагу-московскому князю, добавился новый - ордынский хан, и искать политических союзников на Руси становится глупо: в сложившейся ситуации ни одно княжество не рискнет портить отношения ни с усиливающейся Москвой, ни с Ордой. Значит, нужно найти сильного игрока вне «заваренной каши». И таким игроком становится Гедемин Литовский, к которому, после многих политических перипетий, бежит неудачливый князь. В Литве он спокойно проживает полтора года, а потом, вернувшись на Русь, становится князем Псковским. Именно в Пскове князь пережидал бурю и обдумывал, к кому податься, выбрав, в конце концов, Литву. Псков же и принял его обратно.
Сидя на псковском престоле, Александр Тверской все время тужит о своей родине. Обласканный псковитянами, он все же ищет пути возвращения в родной город.
В 1336 году, посредством своего сына Федора, Александр налаживает дипломатию с Ордой и получает возможность повиниться перед ханом и искать прощения. Этой возможностью он и пользуется, после чего, прощенный, возвращается в Тверь, сместив младшего брата Константина, княжившего там вместо него.
Тверь во главе со своим старым князем вновь набирает силу, что не нравится Ивану Калите. Как князь, наделенный исключительными полномочиями, он уже давно привык вмешиваться в дела соседних территорий, да и тверские бояре переехали в Москву. А тут ярославский князь Василий Давидович ищет союза против Калиты с еще десятилетие назад испепеленным Тверским княжеством. В ход снова идут интриги и закулисные игры, в которых Иван Данилович был мастером.
Московский князь отправляется в Орду, где прибегает к своему любимому приему - лести и очернению противника перед ханом. Александра вызывают в Сарай. В числе его спутников были князья Роман Белозерский и Василий Ярославский. Целый месяц длились споры о судьбе тверского князя, но их решает прибывшее из Москвы посольство во главе с сыновьями Ивана Калиты. Видимо, подученные отцом, они склоняют хана Узбека к решению о казни князя Александра Михайловича и его сына Федора, которая вскоре и следует.
Таким образом, лишив Тверь сильного князя, Москва распространяет на нее свое влияние. Как знак покорности тверичей, в Москву прибывает соборный колокол, а на тверской престол снова садится Константин. Спустя немного времени Иван Калита умирает.
Симеон Гордый, унаследовавший от отца хитрость, дальновидность и расчетливость, стремился соблюдать «великую тишину», установившуюся при предыдущем князе. Это вовсе не значит, что он был пацифистом, вяло проводившим внешнюю политику и в основном держался на престоле при помощи тех же интриг в высших кругах власти. Нет, управление большой территорией московского княжества требовало и военных действий - Симеон Иванович предпринял поход на Торжок и на вольный Новгород, унизив гордый город такими условиями: ««Если новогородцы хотят милости и мира от меня, да придут ко мне их посадники и тысяцкие. Пусть придут босы, и просят у меня мира при всех князьях, стоя на коленях. Пусть они наместника моего чтят, и все пред ним кланяются, и не садятся, даже если кому велит сесть. Пусть они заплатят дань в Орду за отца моего, и за меня, и дадут побор черный со всей земли, и, не спросясь меня, ни с кем не воюют». Также достаточно тонкой и непростой была политическая игра с Ольгердом Литовским, которая в какие-то моменты требовала применения московским князем как дальновидности, так и крупной военной силы, например, в походе на Смоленск в 1351году.
Так или иначе, княжение Симеона Гордого стало одним из самых спокойных периодов в истории Руси. Тверское княжество не испытывало каких -либо притеснений от Москвы. Более того, в 1347 году Симеон Гордый женился на дочери Александра Михайловича Тверского - Марии Александровне. Спустя шесть лет, в 1353, он становится жертвой чумного поветрия, о котором мы уже упоминали. Также умирают все его дети, и власть переходит к брату - Ивану Ивановичу, Ивану Красному.
Новый московский князь провел на троне всего шесть лет. Время его правления характеризуется как период упадка Москвы. Набравшее силы княжество не может отбиться от старых врагов и приобретает новых. Видя слабость московского правителя, рязанский князь вторгается в приграничные с Серпуховом территории и захватывает Лопасню, новгородцы плетут свои интриги в ханской ставке, проча на престол Константина Васильевича Суздальско- Нижегородского, литовцы Ольгерда совершают дерзкие походы вглубь русских территорий до Можайска, захватив ряд городов. В самой Москве зреют беспорядки в боярской среде, часть бояр переезжает в Рязань.
В таких условиях Иван Красный проявляет осторожность во взаимоотношениях с соседями, чтобы не нажить новых врагов, и в споре между тверскими князьями Василием Михайловичем и Всеволодом Александровичем поддерживает Василия. Позже московское княжество идет на союз с Тверью, и в 1358 году совместными усилиями предпринимается поход на Ржев, занятый литовцами.
Из этого видно, что вековое противостояние между двумя гигантами - московским княжеством и княжеством тверским, ко времени прихода к власти митрополита Алексия было затушено выгодным династическим браком и почти вынужденным военно-политическим союзом слабеющей Москвы и Твери. Решать вопрос окончательной расстановки сил на этом направлении предстояло владыке. И он сделал то, что мог со своей позиции - привел тверскую епархию под юрисдикцию Москвы, как первенствующего в церковной иерархии митрополичьего града, поставив в 1361 году в ее главе епископа Василия, для чего владыка лично ездил к тверскому князю.
Надо оговориться, что в плане церковной власти, за московским княжеством было преимущество, так как там находился митрополит Московский и всея Руси, поставленный константинопольским патриархом. Его власть распространялась на территории всего русского государства, и враги московских князей вынуждены были это учитывать, так как Церковь имела очень большой вес в политических делах Руси. Поэтому можно сказать, что у митрополита Алексия была своя война, и благополучие на ниве церковной, не допущение расколов и отходов от подчинения московской митрополии, в значительной мере гарантировало стабильность и светской власти.
Епископ Василий, поначалу последовательно приводя в действие указания митрополита Алексия, присылаемые из Москвы, и выступая примирителем враждующих удельных князей, через шесть лет своей деятельности принял сторону тверского князя. За это он был взят людьми митрополита и препровожден на церковный суд, но и там не спешил менять своих убеждений и противился решениям Алексия.
Тогда в 1366году (по другим данным-1367) к Твери направляется московское войско, но тверской князь Михаил Александрович, при помощи литовских войск разбивает его и занимает тверской престол, смещая Василия Михайловича - союзника Дмитрия Ивановича Донского (Московского). Дмитрий терпит поражение от литовско-русских войск и не в силах поддержать Василия, вынужден заключить с Михаилом мир.
Видя усиление Твери, и потерю союзника, князя Михаила на следующий год зовут в Москву для переговоров. Тверской князь не принимает предложенных Дмитрием и Алексием условий, тогда его арестовывают. Эта операция была проведена с ведома московского митрополита, который поступил жестко и непреклонно, хотя и не порядочно. Но сейчас гораздо важнее было вывести Москву из-под удара литовско-тверского союза, чем соблюдать приличия и дипломатические гарантии. Владыка Алексий рассчитывал, что в заключении Михаил и его бояре одумаются и пойдут на мир с московским княжеством, что формально и произошло. Только опасение вмешательства татарского посла Чарынка, который должен был скоро прибыть, в это дело, заставило отпустить Михаила в Тверь, наскоро навязав ему условия мира. Тверской князь уехал домой, затаив злобу на митрополита Алексия.
Вернувшись в свои земли, Михаил Александрович Тверской разрывает мир с московским княжеством и обращается за поддержкой к литовскому князю Ольгерду, по вероисповеданию - язычнику, за что отлучается от Церкви митрополитом Алексием .
Стоит сказать, что этот князь как добывал, так и укреплял свою власть при помощи Ольгерда Литовского – давнего врага митрополита Алексия. Как только у тверского князя возобновлялись проблемы с Москвой - он обращался в Литву. Всякий раз это оборачивалось вторжением литовцев в московские пределы. Таковы были походы 1368 года (практически сразу после вокняжения Михаила, в ответ на поход Дмитрия и авантюру владыки Алексия),1370,1371, 1372 годов.
Чтобы хоть на время ослабить натиск мощных литовских войск на московское княжество и дать своему подопечному передышку, митрополит Алексий позволяет Ольгерду пойти на сближение с Москвой и заключить брак его дочери с Владимиром Андреевичем Храбрым, удельным князем Серпуховским и Боровским, будущим героем Куликовской битвы.
Однако это не остановило воинственного литовского князя, военные походы его дружин на Русь возобновились через несколько лет.
Только в 1375 году, собрав в Волоколамске огромную армию из 13 княжеств Северо-Восточной Руси, Дмитрий Иванович Московский осадил Тверь, которая сдалась через три недели. Тверской князь подписал мирный договор, в котором признавал себя «младшим братом» московского князя, обязывался разорвать отношения с Ордой, ханы которой, поощряя разобщенность русских земель, выдавали ему ярлыки на великое княжение владимирское, а также не чинить никаких нападений на союзные Москве княжества. Кроме этого, князь Михаил отказывался от притязаний на кашинское княжество, и обязывался воевать против Литвы на стороне Москвы, если Ольгерд предпримет новый поход.
Это была крупнейшая военно-политическая победа московского княжества во главе с Дмитрием Ивановичем и его неутомимым наставником митрополитом Алексием над сильным и упорным противником, который был выведен из игры вслед за Суздальским княжеством.
Расширяя и укрепляя влияние московского княжества, владыка Алексий прекрасно понимает, что в большой опасности находится духовная власть и само единство русской Церкви. Усобицы и нестроения, постоянное вмешательство сильной Литвы во внутренние дела Руси, могут повлечь за собой церковный раскол.
Дабы избежать этого, константинопольский патриарх Филофей в 1270 году подтвердил полноту церковной власти митрополита Алексия особой грамотой, а также предостерег от того, "чтобы литовская земля ни под каким видом не отлагалась и не отделялась от власти и духовного управления митрополита Киевского".
Занимая выгодное географическое положение и обладая огромными территориями, между Москвой и Ордой находилось рязанское княжество, одно время именовавшееся даже великим. Его земли по своей площади в несколько раз превосходили владения Дмитрия Ивановича, а история была наполнена героическими страницами. Земли Рязани были овеяны древней славой, они одними из первых приняли на себя удар монгольских полчищ, а до этого рязанские полки ходили на булгар (1183) и половцев (1207).
Переяславль Рязанский обладал мощными дубовыми укреплениями, вел активную торговлю, был местом сосредоточения купцов и ремесленников. Еще до прихода татар на русские земли рязанские князья вели активные войны с соседями за их территории: совершали походы на Чернигов (1127), Пронск (1186), активно конфликтовали с великим княжеством владимирским и даже самим Всеволодом Большое Гнездо (1177), в ходе конфликта была сожжена тогда еще совсем молодая Москва .
Также как позднее князья разных земель в своих разборках друг с другом призывали на помощь татар, правители Рязани в своем соперничестве активно пользовались помощью половцев. А соперничать было из-за чего: на кону стояли огромные территории, спорные земли, лежащие по соседству и богатые города. Междоусобица рязанских князей с владимирскими, пронскими, муромскими не уступает по своему накалу борьбе за великое княжение киевское или смутам, которыми была известна вольная Новгородская республика.
Все прошедшие события меркнут перед нашествием Батыя на Русь. Первым городом, который отважился на сопротивление, была Рязань (1238), затем захватчики прошли огнем и мечем по территории всего княжества, разбили нестройную русскую рать князей Юрия Всеволодовича Владимирского Романа Ингварича Коломенского под Коломной и двинулись на Владимир. Второй раз степняки совершили набег на рязанские земли во время похода Батыя 1239-1241годов.
Далее следовали многие десятилетия шаткого благополучия, обусловленного дипломатией с Ордой. Речь идет о честной дипломатии, а не о закулисных играх и стараниях умилостивить сарайских владык или привлечь их на свою сторону династическими браками, по примеру московских и тверских князей.
Рязанского князя Олега Ингваревича Красного 14 лет, с 1238 по 1252 год, держали в плену в Орде, принуждая его принять языческую веру. Его сын Роман Олегович (Ольгович), также рязанский князь, стал жертвой клеветы ханского сборщика налогов, который донес, что будто бы тот поносит имя хана и его веру. Вызванный в Орду и поставленный перед выбором: смерть или принятие татарской веры, Роман Олегович отказался переходить в язычество и принял мученическую смерть, за что впоследствии был канонизирован Православной Церковью. Затем рязанским княжеством поочередно правили три его сына- Федор, Ярослав и Константин Романовичи. Именно в период княжения последнего и началась междоусобная война с московским княжеством.
В 1301 году Даниил Александрович Московский предпринимает военный поход на рязанские земли, захватывает стратегически важную Коломну, стоящую в устье реки Москвы, сам Константин Романович при этом попадает в плен.
Сам Даниил не хотел портить отношения с Константином, видя в нем будущего союзника, поселив его в Москве как гостя и собираясь отпустить в Рязань, однако после того, как на княжеском престоле его сменил сын Юрий, по приказу нового московского князя пленника убивают в 1306 году. В самой же Рязани правителем становится его единственный сын – Василий Константинович. Спустя два года он убит в Орде, скорее всего, по навету московского князя или пронских князей. По крайней мере, после его смерти, двоюродный брат князя, Иван Яроославович Пронский по праву старшинства занимает рязанский престол.
Но нового правителя, столь хитро обеспечившего себе княжение, самого ждала смерть от татарской сабли. Скорее всего, 5 ханских туменов, идущих на Тверь карательной экспедицией в 1327, проложили себе путь грабежами и насилием именно через рязанские земли. Их жертвой и пал предприимчивый князь, устранивший руками Орды своего предшественника, хотя обстоятельства его смерти, как и подробности княжения, доподлинно неизвестны.
Здесь упоминание Ивана Ярославовича Пронского, князя рязанского уместно в связи с противостоянием Москве. В 1320 году в поход на него выступает Юрий Данилович Московский, но до сражения не доходит- стороны договариваются о мире и заключении союза. Уже вместе с его сыном, Иваном Ивановичем Коротополом, следующий московский правитель -Иван Данилович Калита идет на Новгород (1333).
Дальнейшие политические события, происходящие в рязанском княжестве, не связаны с противостоянием Москве. Это соперничество княжеских наследников за престол, поездки в орду в поисках поддержки у татар, вмешательство ханских чиновников в рязанские дела.
Так было до прихода к власти в Рязани в 1350 году знаменитого князя Олега Ивановича Рязанского, при котором княжество достигает максимального расцвета и может тягаться с Москвой, забыв о прошлых вынужденных союзах. В том же году рождается великий князь Дмитрий Иванович Московский, подопечный нашего героя- митрополита Алексия. Именно Дмитрий Иванович в будущем станет главным соперником Олега Рязанского, пока же вся власть сосредоточена в руках владыки, рязанскому князю придется тягаться с ним.
Олег Рязанский проявляет себя весьма дальновидным правителем. Он пытается консолидировать вокруг себя антимосковские силы, и при этом показать оппоненту, что не собирается мириться с прошлыми захватами вотчинных рязанских земель. Так, он отбивает Лопасню в 1365 году и захватывает московского наместника, привечает недовольных московским князем, тогда еще Иваном Красным, бояр и создает союз с муромским, козельским и пронским князьями . В том же 1365 году этот мощный военный союз разбивает войска татарского военачальника Тагая в бою у Шишевского леса.
Но в вопросе противостояния литовской экспансии Москва и Рязань всегда были заодно. В частности, рязанское и пронское войско подошло на помощь осажденной Москве в 1370 году, благодаря чему Ольгерд так и не взял город.
Однако вмешиваясь во внутренние распри рязанского и пронского князей, Дмитрий Иванович всегда был на стороне последнего, видимо, стараясь поддерживать нестабильное положение в землях Олега Ивановича Рязанского и ослаблять его мощь. Так, в 1371 году под Скорнищевым состоялась битва, в ходе которой войска рязанцев были разгромлены объединенной московско-волынской ратью, их князь бежал, а на престол рязанского княжества сел Владимир Ярославович Пронский.
Владимир Ярославович правил не долго- Олег Иванович вернулся на свою землю с большим татарским войском мурзы Салахмира и выгнал ставленника Москвы. Мурза Салахмир впоследствии принял крещение с именем Ивана Мирославича и стал влиятельным рязанским боярином, зятем Олега Ивановича, перед смертью же принял схиму с именем Иосиф.
Дмитрий Иванович Московский, и так тративший большие силы на противостояние Литве и Твери, предпочел видеть в решительном и упорном рязанском князе союзника. В 1372 году заключается Любутский мир. Такое объединение двух сильных князей не нравится Орде, и на следующий год, переставшая выплачивать дань рязанская земля подвергается опустошительному набегу Мамая, а в 1377 году набегу царевича Арапши.
Нельзя сказать, что рязанское княжество признало себя вассалом Москвы. И после смерти митрополита Алексия возобновится рязанско-московская война, войдя в свой последний виток. Но важно то, что на кануне знаменитой Куликовской битвы мощный сосед Дмитрия Ивановича Московского находился с ним в союзнических отношениях, и, ослабленный как внутренними раздорами, так и частыми набегами татар, не мог препятствовать возвышению Москвы.
Из подробного описания противостояния московского княжества с княжествами суздальским, тверским и рязанским видно, насколько сильными и хитрыми были эти соседи, идущие не только на открытые военные столкновения с Дмитрием Ивановичем и его предшественниками, но и на сомнительные политические игры с Ордой, в поисках мощной поддержки своим действиям.
Совсем другой фигурой был князь Ольгерд Литовский. Как уже говорилось, обладая огромной военной силой, он не раз вторгался в пределы восточной Руси и доходил до Москвы. Управляя нешуточным по своей величине государством, в свое время сколоченным Миндовгом, взявшим курс на сближение с Русью, литовский князь Гедемин занялся собирательством земель вокруг своей небольшой Литвы.
В короткий срок, всего за несколько десятилетий, к владениям Гедемина были присоединены Минск, Полоцк, Пинск, Витебск, Волынь, Брест, Луцк, Туров и многие другие крупные города с обширными подконтрольными им землями. Земли великого княжества Литовского прирастали не только захватами, многие князья охотно пошли на союз с Гедемином, видя в крепнущем и разрастающемся западном государстве защиту от монгольских набегов.
Вскоре в данническую зависимость от могучего соседа попали земли Смоленска, Галицкой Волыни, Пскова, Киева. Таким образом сформировалось государство, способное на равных противостоять объединительной политике Москвы на востоке своей объединительной политикой вокруг западных земель с центром в Вильнюсе.
Гедемин понимал, что под боком у него сильный сосед- московская Русь, и поэтому укреплял связи с русскими князьями династическими браками (в частности, его сын Ольгерд был женат на витебской княжне Марии), а преобладающим языком на территории его княжества был русский, и сами его земли именовались великим княжеством Литовским и Русским. Русские жители владений Гедемина не испытывали никаких притеснений от литовцев, в том числе и религиозных.
Такое мощное, обширное и крепкое государство переходит под власть Ольгерда, который становится великим князем литовским в 1345 году. Он продолжает политику династических браков: шесть его дочерей становятся княгинями в Рязани, Суздале, Звенигороде, Карачаеве, Городце и Новосиле. Таким образом Ольгерд желает распространить свое влияние на русские территории, расположенные относительно недалеко от Москвы, чем гарантировать себя от военного противодействия их князей – зятьев литовского правителя, в случае дальних военных походов литовцев через эти земли. К тому же его полки не уступают по численности и вооружению объединенным русским дружинам, подтверждению чему служат неоднократные опустошительные походы на Москву, о которых уже упоминалось, и тяжелый разгром татарского войска при Синих Водах в 1362 году. К тому же зависимые от Ольгерда земли поставляют своих ратников в войска Ольгерда.
К великому княжеству Литовскому тяготеет также вольная Новгородская республика, верхушка которой не довольна возвышением Москвы. Среди бояр древнего купеческого города образовывается целая пролитовская партия.
Трудно представить весь масштаб и всю силу Литовского княжества, которое, по своим обширным территориям более походит на государство. Зато нетрудно понять, почему Ольгерд ведет себя на Руси во многих смыслах по-хозяйски. В его планах присоединить к Литве земли и московского княжества. Противостояние Литвы и Москвы начинается тогда, когда князю Дмитрию Ивановичу едва исполнилось 10 лет.
В военной борьбе против малолетнего московского князя Ольгерд проводит политику поддержки всех антимосковских сил, о чем говорилось ранее. А вот вопрос борьбы за сохранение единства русской Церкви, расшатать которое, как мы увидим далее, также стремится дальновидный литовец, целиком и полностью ложится на плечи митрополита Московского и всея Руси Алексия.
По вероисповедничеству Ольгерд был язычником, хотя, по сообщению летописей, еще в 1318 году принял Православие с именем Александр, от старых обычаев отступаться не спешил. Эту карту удачно разыграл митрополит Алексий, придав борьбе с литовским влиянием окраску противостояния православных христиан с литовским язычником-огнепоклонником. Но запустить подобные настроения в народ было несравненно мало для того, чтобы победить в духовной борьбе, тем более, что оппонент был очень хитер и дальновиден. Ольгерд прекрасно понимал значение полноты церковной власти и единства Церкви, как фактора, укрепляющего целостность Руси, даже при видимых княжеских междоусобицах. Поэтому он не гнушался клеветы, обмана, подтасовки фактов и других приемов, чтобы очернить митрополита Алексия и ослабив его власть, значительно урезать границы московской митрополии.
Ольгерд добивается учреждения киевской епископии, во главе со своим ставленником епископом Романом, но в его планы входит создание отдельной от Москвы киевской митрополии, не подвластной Алексию. Тогда древний Киев, «мать городов русских», как духовный центр отколется от Москвы, и его авторитет начнет играть на руку Ольгерда. Этого не допускают в Константинополе, закрепляя за Алексием титул митрополита всея Руси. Но литовский князь на этом не успокаивается.
Роман, с его поддержкой, объявляет себя самопровозглашенным митрополитом Киевским. В 1358 году митрополит Алексий приезжает в Киев для решения спорного вопроса и попадает в плен к Ольгерду, где его держат целый год. С этих пор, во многих смыслах, вероломный Ольгерд становится личным врагом московского митрополита.
В 1370 году константинопольский патриарх вторично подтверждает титул и полноту церковной власти митрополита Алексия особой грамотой, о чем уже упоминалось выше. Более того, Филофей одобряет все действия Алексия по недопущению церковного раскола на русской земле. Это обстоятельство не остается без ответа со стороны Ольгерда.
Литовский князь направляет в Константинополь грамоту, где излагает причины и события противостояния с Москвой априори лживо и клеветнически. По его словам, московский князь захватил Мценск, Великие Луки, Калугу, Ржев и другие города, будто бы искони бывшие литовскими владениями. Ставка была сделана явно на то, что в Константинополе не в курсе политической обстановки на Руси, и поверят всему, что услышат. Также Ольгерд в красках описывает вероломное пленение московским князем Михаила Тверского, очерняя владыку Алексия прибавляет, что «и при отцах наших не бывало таких митрополитов, каков сей митрополит, благословляет московитян на пролитие крови». К сожалению, грамота не возымела нужного действия. Патриарх Филофей не просто не предпринял ничего существенного, а еще и известил московского митрополита о литовской жалобе.
Тогда Ольгерд начал действовать через своего зятя Михаила Тверского, на стороне которого был епископ Василий. Грамота с жалобами на Алексия, доставленная из Твери, более обеспокоила патриарха, и он предупредил московского митрополита о предстоящем церковном суде, на который тот должен сам прибыть в Константинополь или прислать своих людей.
Но благодаря дипломатической миссии посланника патриарха Иоанна Докиана, приехавшего на Русь с очередными примирительными грамотами из Константинополя, до суда дело не дошло.
Еще одну опасность несли с собой завоевания польского короля Казимира Великого, присоединившего Галицию и часть Волыни к своим владениям. Прикрываясь интересами православного населения этих земель, он требовал у Константинополя учреждения отдельной галицкой митрополии. В противном случае король угрожал крестить в католичество все население присоединенных территорий. Это была весомая угроза, не считаться с которой Константинополь не мог.
В 1371 году была образована Галицкая митрополия во главе с Антонием, в которую также вошли Владимиро-Волынская, Холмская и Перемышльская епархии. В виду частых контактов с католическим миром, сама скоро стала латинской.
Ободренный примером Казимира, Ольгерд снова загорелся желанием осуществить свои старые планы. В Константинополь полетели новые жалобы, а в ответ патриарх Филофей прислал в литовскую землю своего дипломата и переводчика иеромонаха Киприана со старой целью примирения Ольгерда и митрополита Алексия.
Киприан посетил владения обеих противоборствующих сторон: Вильнюс, Москву, Тверь, Переславль. Итогом этого путешествия стало приглашение митрополита Алексия в Литву для переговоров. Однако Киприан знал о покушении, готовившемся на московского владыку, и убедил его остаться дома, перепоручив разбирательства ему.
Собрав необходимые документы и вернувшись в Константинополь, он убеждает патриарха в невозможности примирения Алексия и Ольгерда, и подложной грамотой добивается того, чтобы Филофей поставил его в 1375 году в митрополиты Киевские и всея Руси. Таким образом, по проекту Ольгерда, Киев получает своего независимого митрополита, а относительно остальной Руси возникает угроза церковного двоевластия. Тогда следует патриаршее распоряжение о том, что митрополичий престол Киприан займет после смерти Алексия.
Прибыв в Киев в 1376 году, митрополит Киприан рассылает грамоты о своем поставлении в Новгород и Москву. Однако Дмитрий Иванович Московский отвечает ему: ««Есть у нас митрополит Алексий, а ты зачем поставился на живого митрополита?» Назревает церковная смута, тем более, что в будущие московские митрополиты Дмитрий Иванович Московский тайно прочит своего духовника священника Димитрия (в историю вошел, как поп Митяй), с чем никак не может согласиться престарелый владыка Алексий.
В 1378 году он умирает. В истории русской Церкви происходит смута, которая заканчивается утверждением на престоле митрополита Киприана (1389), немало потрудившемся об укреплении единой русской Церкви и соединении ее в один организм. Он становится верным союзником московских князей и умело примиряет московскую и литовскую митрополии, снискав себе лавры митрополита-миротворца.
Возвращаясь к исторической роли митрополита Алексия, нужно признать, что его трудно положительно переоценить. Святитель Алексий (Бяконт) фактически возглавил государство при малолетнем князе Дмитрии Московском (Донском), он укрепил московское княжество, дав отпор всем внешним врагам, зачастую гораздо более сильным. Опираясь на его советы проводили свою политику и предшественники князя Дмитрия. Часто владыка спасал княжество от крайнего ослабления и развала, когда у власти находился безынициативный и нерешительный правитель (например, Иван Красный). Не дав сместить с княжеского престола малолетнего княжича Дмитрия, которого многие тогда не воспринимали как серьезного политического игрока, святитель Алексий сам на время занял его место, взрастил его, как будущего политика и правителя, решительного, дальновидного и храброго. Не дожив до знаменитой Куликовской битвы двух лет, тем не менее митрополит московский сделал все, чтобы подготовить Русь к этому событию.
Используя весь свой жизненный и политический опыт, святой Алексий не допустил большого раскола русской Церкви и переподчинения ее пролитовскому Киеву, несмотря на все старания хитрого и подлого князя Ольгерда. Он идеально сочетал в себе все необходимые качества человека, облеченного как церковной властью, так и светской. Грамотно применяя их в разных ситуациях, митрополит московский и всея Руси Алексий удержал государство от развала в один из самых тяжелых периодов русской истории.
Очень интересная историческая статья.Автор отлично постарался.