Наверняка, каждый из нас, еще со школьной скамьи, традиционно ассоциирует крестовые походы с западноевропейскими рыцарями и сарацинами. Но, подчас, история не так прямолинейна и однозначна, как мы хотим ее воспринимать: прочитанное, увиденное, услышанное всегда является чьей-то интерпретацией событий, поданной под каким-либо углом. А когда вкапываешься в проблему глубже, проводишь собственное расследование, порой, на поверхности оказываются события и факты, плохо укладывающиеся в голове обычного человека.
Что, если нам, привыкшим к традиционной версии истории, начать рассказывать о том, что Орда была христианским государством, Чингисхан – христианином, а огромное монгольское войско, в союзе с крестоносцами, сражалось в Святой земле за Гроб Господень? Это покажется невероятным, а между тем, всё было именно так. Ну, почти всё.
В самом начале 13 века, планомерно покоряя соседние племена и народы, Чингисхан проводил политику династических браков с местной знатью. Так как он был веротерпим, христианство (правда, несторианского толка) проникло в Орду вместе с новыми родственниками хана.
Задолго до этого, несторианская ересь была осуждена на Эфесском соборе (431г), а ее последователи изгнаны из Константинополя. Они обосновались в Персии, откуда начали свою миссионерскую деятельность, распространившуюся на Азию, где несторианское христианство с успехом укоренилось в близких монголам тюркских племенах. Миссионеры несториан дошли и до Китая, где даже было выстроено несколько христианских церквей. Но, с началом гонений, проповедники из Китая бежали в пустыню Гоби, где местные кочевые племена- кераиты и найманы- союзники монголов, также приняли христианство. Кераитов тогда возглавлял могущественный Тургул-бек, который был известен на Западе как христианский король-священник Иоанн.
Надо сказать, что Запад прилагал немало усилий для того, чтобы заручиться поддержкой братских по вере степняков в своих войнах с сарацинами, и слава о могучем короле-христианине с Востока, у которого огромная армия, быстро стала занимать умы крестоносцев. Тем больше усилий прилагала папская дипломатия, чем хуже шли дела рыцарей в Палестине.
К тому времени, как из Рима к монголам были направлены послы, Чингизхана, а тем более, Тургул-бека, в живых не было. Последнего, еще в 1203 году убили наемные тюрки, после чего земли кераитов вошли в ордынские владения. Реальная власть перешла к внукам Чингисхана- Мункэ, Хубилаю, Хулагу, Ариг-буге, Бату, Берке, Гуюку, Кваши. С этими правителями и предстояло договариваться католическим дипломатам.
Отправленный в 1246 году к хану Гуюку Джованни Карпини, от имени Папы Иннокентия предложил ему принять христианство (видимо, католичекое), но в ответ на это получил условие, что папа должен признать себя вассалом Орды, что было немыслимо. Переговоры провалились.
В 1253 году с повторным посольством к Гуюку отправляется представитель французского короля Людовика Святого Гийом де Рубрук, автор «Путешествия в восточные страны». Но к тому моменту, как де Рубрук добирается до Каракорума, место Гуюка занимает его двоюродный брат Мункэ. Хан Мункэ выдвигает те же условия, что и покойный Гуюк, переговоры вновь терпят крах.
Западный мир испытывает категорически острую нужду в присутствии христианского монгольского войска в Святой земле. Тем более, что в 1250 году разгромом при Фарискуре оканчивается Седьмой крестовый поход.
Справедливости ради нужно сказать, что, безусловно, не все монгольское войско было христианским, но в его рядах было немало крещеных воинов и командиров. Но, если с заключением союза с рыцарской Европой возникли проблемы- папа не хотел признавать себя вассалом монголов, то армянский царь Хетум Первый с готовностью покорился Орде, обезопасив тем самым границы своих владений от мусульман.
Мусульмане издавна ненавидели и боялись монголов: еще при жизни Чингисхана, христианизирующимися степняками был захвачен Хорезм- один из мощных центров исламского мира. По другой версии, вражда степняков и мусульман была спровоцирована уйгурскими купцами, которые показали хану всю выгоду от контроля Великого шелкового пути, на который претендовали последователи Аллаха-их конкуренты.
Хетум Первый не только стал союзником монголов, но и перетянул в этот союз своего зятя- византийского князя Боэмунда. Таким образом антимусульманский союз расширялся, что позволяло вторгнуться на Ближний восток, присоединяя к монгольским улусам новые владения. Этим планировал заняться хан Хулагу, который, не будучи христианином, тем не менее испытывал огромное влияние своей жены Докуз-хатун, ревностной христианки, приказывавшей на месте каждой зимовки монгольского войска возводить храмы. К тому же, ближайший к Хулагу военачальник – Кит-Бука, был несторианином, крещены были многие командиры его штаба.
Кроме религиозных мотивов, поход монголов на Восток имел большую политическую подоплеку: условием союза с армянским царем и всемерной его поддержки ханского войска, было взятие союзниками Багдада, уничтожение Багдадского халифата и возврат Святой земли христианам. Перспективы были туманными, но, более-менее реальными. Хулагу, заинтересованный в расширении своих владений, согласился.
В 1253 году, после тщательной подготовки, армия Хулагу, пополненная тысячей инженеров из Китая, двинулась в путь. Направление главного удара было нацелено на Палестину, Иран и Сирию. Все мелкие владения мусульманских князьков в ходе длинного броска с берегов Амударьи до Средиземноморья нещадно выжигались, христиане же любых конфессий и направлений не испытывали никакого угнетения. Грузия, Армения, Антиохия, лежащие на пути кочевников, быстро признали власть хана.
В 1256 году в Иране монголами была взята крепость Аламут.
Об Аламуте следует сказать отдельно: это была не просто крепость, а главная школа восточных наемных убийц- ассасинов. Их лидер, Хасан ас Саббах , превратил небольшое количество своих последователей в элитную и очень скрытную военную организацию шпионов, диверсантов и разведчиков, фанатично подчиняющихся своему господину. Очень скоро из мусульманского духовного лидера- имама, ас Саббах превратился в командира небольшой армии, о целях, передвижениях и вообще действиях бойцов которой практически никто ничего не знал. Организация ас Саббаха имела все признаки секты, а любые приказы ее руководителя исполнялись беспрекословно. Естественно, ассасины скрытно уничтожали видных лидеров крестоносцев, а если надо- наоборот, поддерживали их в борьбе против мусульман. Все зависело от воли Хасана ас Саббаха.
Ассасины даже образовали свое независимое государство измаилитов (ветвь радикальных исламистов, откуда и вышел ас Саббах), куда входила целая система крепостей. И, естественно, они были ненавидимы как мусульманами, так и христианами. Поэтому, когда Аламут был взят, весь Ближний восток вздохнул с облегчением. По некоторым данным, при взятии Аламута впервые в истории было применено пороховое оружие из Китая. Хладнокровные убийцы, ассасины получили по заслугам: первоклассных бойцов согнали в кучу и перерезали, как скот. Последнего главаря этой секты монголы держали в плену до тех пор, пока не завладели всеми остальными крепостями измаилитов, а потом убили и его.
Продолжая поход по Персии, Хулагу при помощи грузинских отрядов берет штурмом Багдад, уничтожая некогда могущественный Багдадский халифат. Исламский мир получает серьезный удар, а орда союзников крестоносцев катится все дальше: Хама, Алеппо, Дамаск, Баянис, Хомс переживают невиданные доселе расправы со служителями полумесяца. Повсеместно сжигаются мечети и отстраиваются великолепные христианские храмы, на украшение которых идут драгоценные трофеи.
Но мусульманский мир, несмотря на катастрофические разрушения, имеет твердых и решительных защитников, готовых сражаться всеми способами. Это мамелюки. Рабы по своему происхождению, они очень быстро стали опорой правителей Египта, так, как были иноплеменниками, не вникающими в местные передряги. Их хорошо кормили, одевали, тренировали и обучали виртуозно владеть оружием. Половцы, грузины, адыги, черкесы, купленные на невольничьих рынках Востока, стали не только прекрасными воинами, но и отлично образованными людьми. Некогда Саладин полагался на мамелюков и наделил их богатыми землями. Именно при помощи мамелюков он объединил Египет и Сирию для противостояния крестоносцам. Но это было в прошлом. Сейчас, ликвидировав слабого потомка Саладина, Муаззама Туран-шаха, они сами захватили власть в Египте.
У мамелюков были старые счеты с монголами: они прекрасно помнили, кто захватывал их в родных землях и поставлял, как живой товар, на продажу в рабство. И они, конечно, знали, что произойдет, если ордынцы одержат верх над мусульманами, дойдя до Египта. Поэтому сдаваться старым врагам для них было немыслимо, как и договариваться с ними.
Тем временем, не подозревая о серьезном враге, хан Хулагу, привыкший к легким победам, захватывает Наблус и приграничную Газу. После этого он самоуверенно отправляет посла в Каир, где, по его мнению, капитуляция Египта должна произойти бескровно, после переговоров. Но Египет был уже страной мамелюков, и монгольскому послу снимают голову.
А в Европе монгольские тумены почитают за войско легендарного христианского государя Иоанна с Востока, его предводителя хана Хулагу и ханшу Докуз-хатун даже сравнивают с равноапостольными Константином и Еленой. Западный мир замер в восторге: на помощь крестоносцам идет бесчисленная орда степных братьев по вере, дни Иерусалима и всего мусульманского мира сочтены.
Однако сами рыцари, тамплиеры и иоанниты, не были в восторге от таких союзников. Наслышанные о кровожадности и бескомпромиссности новых христиан, они открыто выступили против них и пошли на сговор с мамелюками, пропустив их армию через Иерусалимское королевство, дав отдых лошадям недавних врагов, а самим мамелюкам- запас продовольствия.
Позже выяснится, что эти слухи были провокацией, монголов подставили, но время будет упущено.
Этому предательству предшествовали следующие события. В 1259 году в Египте происходит переворот, в результате которого к власти приходит решительный и смелый тюркский военачальник Куттуз. Новый глава Каира объявляет джихад – священную войну, и мобилизует все доступные силы на борьбу с врагами Аллаха. Как Европа с надеждой смотрит на христианское войско монголов, так мусульманский мир чает спасение в приходе египетских войск Куттуза, которые выступают в поход в 1260 году. Так что, когда говорится о мамелюках, прошедших через территории крестоносцев, речь идет не о каких-то отдельных отрядах, а о полноценной армии, причем армии, настроенной весьма фанатично.
Помимо египетской угрозы, в 1259 году в грузинском улусе вспыхнуло восстание бывших союзников. Царь Давид Улу больше не хотел посылать своих воинов в ханские орды. Годом раньше он сам принимал участие в штурме Багдада. Это под его руководством был вырыт подкоп, ринувшись в который, грузины перебили стражу у главных ворот и открыли их воинам Хулагу. Теперь же терпение вассала орды иссякло. Давид Улу отказался в очередной раз идти на Египет, и, хотя все его князья, независимо от него выбрали поддержку монголов, хан посчитал это изменой. На усмирение восстания из Святой земли был переброшен отряд нойона Аргуна, что существенно ослабило монгольское войско.
В этой ситуации, нойон Кит-Бука пытается найти поддержку у крестоносцев, но те отвергают предложение союза. Таким образом, на Ближнем востоке сложилась следующая картина: Багдадский халифат уничтожен, Дамаск взят, Иерусалимское королевство без Иерусалима, но все еще в руках крестоносцев, сам Иерусалим- на правом фланге наступающих монголов. Освобождение святого города от мусульман является делом времени. Но тут происходят два неожиданных события, которые и развязывают руки Куттузу, объявившему тотальную мобилизацию. В Святую землю приходит весть о смерти великого хана Мункэ.
Во избежание раздоров, междоусобиц, двоецарствия, все знатные представители монгольских и тюркских племен должны были съехаться на курултай – собрание верхушки для выбора нового великого хана. Туда отправляется Хулагу с основным войском, оставляя в Сирии Кит-Буку и всего 20000 воинов.
Информация об отбытии большого монгольского войска быстро распространяется среди мусульман, и последствия не заставляют себя ждать: в Дамаске, в тылу ханской армии, вспыхивает восстание. Город перегорожен баррикадами, местные громят христианские церкви, отстроенные монголами. Для наведения порядка в Дамаск переброшены силы и так небольшого войска Кит-Буки. Тем не менее, верный союзник и честный христианин, Кит-Бука шел на соединение с крестоносцами прибережной линии крепостей Тир-Сидон-Акра, намереваясь вернуть христианам Иерусалим. От одного из таких крестоносцев он и получил очередной удар в спину, послуживший мамелюку Куттузу сигналом к переходу границы Египта с Сирией. На этом следует остановиться подробнее.
Изменником и предателем стал Жюльен де Гренье, граф Сидона. Он был бесстрашным рыцарем, но очень зависел от азартных игр и развлечений. Опозоренный на родине, он отправился в Святую землю, но и там вскоре заложил свои владения, доставшиеся благодаря выгодному браку, и крупно задолжал тамплиерам. Но Жюльен Сидонский не собирался прекращать праздную жизнь. Гораздо проще для него было пополнять казну, грабя соседей, в том числе единоверцев, и даже родственников.
Набеги сидонских рыцарей распространились и на Сирию, которая, к тому времени, уже была под контролем монголов. Узнав об этом, Кит-Буга посылает вдогонку грабителям небольшой отряд для прояснения обстоятельств и урегулирования конфликта. Видя, что отряд степняков невелик, рыцари-мародеры вырезают его подчистую. Может быть, алчность и легкая добыча ослепила глаза Жюльена Сидонского, а может, не обошлось без участия тамплиеров, но дело было сделано, а его последствий граф предвидеть не мог. В монгольском отряде, посланном в погоню, командиром был племянник Кит-Буги, который погиб вместе с другими воинами.
Шокированный случившимся и взбешенный предательством крестоносцев- а именно им он и шел на выручку-, Кит-Буга осаждает Сидон, который вскоре берет штурмом. Жульен Сидонский успевает удрать на генуэзском корабле, но его город-крепость полностью сожжен и разрушен.
Возможно, эта история с нападением на монгольский отряд, да и с ограблением сирийских территорий, была провокацией тамплиеров, в должниках у которых числился граф. Такое предположение нетрудно сделать, учитывая то, что произошло дальше: тамплиеры выкупают руины Сидона, гася все долги де Гренье. А среди рыцарей на Святой земле распространяются слухи о невиданной жестокости и варварстве ордынцев. Стоить сказать, что за событиями на Ближнем востоке в те времена следила вся Европа. Римский папа получал новости из авторитетных источников- от тамплиеров и иоаннитов. Таким образом, клевета о монголах, как о кровожадных варварах, быстро распространилась на Западе, и христианские князья приняли сторону рыцарей.
Когда позже других крестоносцев спрашивали, почему они так относятся к степнякам, те приводили пример их жестокости- полное разрушение Сидона. И никто из них не подозревал, что знает лишь половину истории. Ту половину, которой хватит, чтобы создать отрицательный образ монгола-христианина.
Поэтому рыцари приморской полосы крепостей и не были в восторге от таких союзников. Куттуз, в свою очередь, понимал, что Кит-Буке с малым войском больше не на кого опираться, и можно атаковать.
Куттуз вывел войска в Галилею, чтобы затем атаковать Дамаск. 3 сентября 1260 года под Назаретом его встретил Кит-Бука с монгольской конницей, армянскими и грузинскими отрядами. В ходе сражения сказалась усталость ордынских коней, которые перед этим проделали бросок из Баальбека в Назарет, расстояние между которыми 168 километров. Да и сам Кит-Бука никак не ожидал, что крестоносцы пропустят армию врага через свою территорию, и кони мамелюков будут свежие и полные сил. По расчетам монгольского военачальника, Куттузу будет негде остановить свою армию на отдых, и его конница либо не дойдет до Назарета, либо будет не готова к бою. Однако все было наоборот.
Когда укрытые в лощинах фланги Куттуза окружили войско Кит-Буки, выяснилось, что монголы дрались только с передовыми силами врагов под командованием Бейбарса. Остальная армия мамелюков просто ждала своего часа в засаде. Через несколько часов боя, окруженное монгольское войско было наголову разбито. Кит-Буку удалось захватить только тогда, когда под ним был застрелен конь. Приведенный к Куттузу связанным, он обещал ему скорое появление новых монгольских туменов хана Хулагу в Сирии и Палестине, смело обличал его в предательстве, цареубийстве, напоминая то, как Куттуз пришел к власти. После этого нойон Кит-Бука лишился головы. Хотя голова Куттуза слетела с того двумя месяцами позже- его зарезал Бейбарс, перед этим освободивший Дамаск. В Дамаске начались расправы теперь уже над христианами.
Более того, параллельно с противостоянием монголам в Сирии, Бейбарс ищет союза с ханом Берке, зная его вражду с Хулагу. Эта вражда началась после того, как Берке затребовал значительные территории владений Хулагу, как плату за участие его воинов в походе в Святую землю. Между Каиром и Сараем устанавливается прочная дипломатическая связь, Берке принимает ислам-религию своего нового союзника. Также, после поражения Кит-Буки, он отзывает свои войска из армии Хулагу, направляя их домой, либо в Египет. Египет для монголов был гораздо ближе Каракорума, и они отходят туда, пополняя собой армию мамелюков…
Хулагу послал новую армию на Восток, она захватила Алеппо, но через несколько дней была разбита мамелюками близ Хомса. Больше хан не посылал своих войск в Сирию, а занимался укреплением иранского улуса, ставшего фактически отдельным от Орды государством. К тому же вскоре вспыхнула война между Берке и Хулагу, которая продолжилась и после смерти обоих внуков Чингисхана вплоть до конца 14 века.
А крестоносцы сполна пожали плоды своей подлости. Через год, в 1261, византиец Алексей Стратигопул малыми силами при помощи хитрого маневра захватит Константинополь и вернет его грекам, изгнав латинян. Тогда же Бейбарс наносит мощный удар по владениям Боэмунда Антиохийского, которого он особенно ненавидел за союз с монголами. Мамелюками разрушен порт Сен-Симеон и сожжен флот, стоявший там на якоре.
К тому времени рыцарские ордена представляли собой не только военные формирования, но и банковско-купеческие структуры, конкурировавшие между собой. Тамплиеры принимали на хранение ценные бумаги и реликвии королевских дворов, под них же выписывались ссуды. Ими же была разработана система банковских филиалов, чеков, кредитов, создан учет. К описываемому периоду истории, тамплиеры ежегодно получали прибыль в три раза больше казны французского короля, что им и вышло боком в 1307 году.
От них не отставали рыцари-иоанниты, в своих финансовых делах сделавшие ставку на богатых генуэзских купцов, которые закладывали свою недвижимость в акконском Доме иоаннитов. Правда, генуэзцы враждовали с венецианцами, которых поддерживали тамплиеры. В погоне за богатством, обе стороны- и венецианская, и генуэзская- сталкивались в кровопролитных баталиях на суше и море. Само собой, это сильно ослабляло могущество рыцарских орденов, под протекторатом которых они находились. Консолидировать силы крестоносцы уже не могли, чем и воспользовался Бейбарс.
Пока могущественные армии рыцарей грызлись между собой выясняя, кто с каких территорий будет иметь прибыль, кто где князь, к кто-король, Бейбарс наращивал свои силы и отбирал у христиан все новые города. В 1263 году он огнем и мечем проходит по христианским святыням: разрушены храмы Фавора и Назарета, почитавшиеся наравне с храмом Гроба Господня. Двумя годами позже осажден Аккон, пала Кесария, приморская Хайфа сдалась без боя, пала крепость иоаннитов Арсуф. Правда, справедливости ради нужно отметить, что в войне с христианами, Бейбарс не гнушался подлости и вероломства. Рыцари получили такое же отношение к себе, как они сами относились к своим недавним союзникам- монголам. Оклеветав их перед всей Европой, предав и бросив, в конце концов они остались один на один с египетскими мамелюками, организация и боевой дух которых был не в пример выше. В 1291 году, с падением Акры, последний крестоносец покинул Святую землю.
Что касается Хулагу – он был провозглашен ильханом Ирана и стал основателем династии хулагуидов. Его далекие потомки заключили мир с мамелюками и приняли ислам.
Так или иначе, нойон Кит-Бука вошел в историю, как христианский монгольский командир, до конца сражавшийся за дело возвращения святынь и против угнетения единоверцев. Также и хан Хулагу прославился, как предводитель монгольского крестового похода в Святую землю.
Современные татарские и арабские историки стараются обходить эту тему стороной. Ведь блестящая история ислама изрядно побледнеет, если каждый правоверный узнает, что в 13 веке его религия была чуть не стерта с лица земли ордой степняков. Официальная версия истории гласит, что монголы, придерживаясь традиционных языческих верований, постепенно исламизировались. Огромному войску христианских кочевников, идущих на помощь крестоносцам Сирии и Палестины, место в ней не нашлось. Потому, что, если учитывать этот факт, образ свирепого, кровожадного и неотесанного монгола не терпит никакой критики. Дикие степняки предстают в образе верных союзников дела Христова, а их правители оборачиваются вдруг тонкими и предусмотрительными политиками.
Тогда очевидной закономерностью является дружба между ханом Берке и Александром Невским, православная епархия в столице кочевников-Сарае, учрежденная как раз в 1261 году, династические браки русских князей и дочерей татарских ханов, да и много чего еще, идущего вразрез с логикой захватчиков и поработителей. И подобные рассуждения могут привести к вопросу: а было ли вообще монгольское иго, или это были даннические отношения сильного сюзерена с иноземными вассалами? Но революционные открытия в официальной версии нашей истории не нужны. Тем не менее, в Египте прекрасно помнят поход потомков Чингисхана. А значит, тень монгольского крестоносца бродит по стенам восьмисотлетнего Сидона.
Иван АПАЛЬКОВ.
Это очень познавательная статья, хотя в документальности некоторых изложенных фактов можно сомневаться. Прекрасный стиль изложения!
Очень познавательная статья.